Экс-депутат рассказал Dixinews.kz о тяготах перестройки, декабре 86-го, поделился семейными тайнами и личными взглядами на политическую обстановку в стране и мире.

DX: Свою трудовую деятельность вы начали с простого учителя в школе – преподавали информатику. Почему именно этот предмет? 90-е годы, нужно ли это было стране, которая переживала переломный момент?

М.А: Выбор профессии учителя связан с профессией моего отца. Мой отец – педагог с многолетним стажем, и для меня это был очень хороший пример служения обществу. При этом, когда мы заканчивали школу, специальность была не очень популярная. На дворе стоял 1982 год. Тогда самыми популярными профессиями были работник торговли, юрист, как сейчас, но я четко решил быть именно как папа – учителем.

DX: Это семья. А окружение, как влияло на ваш выбор?

М.А: Большую роль сыграла моя школа и конечно любимый директор многих поколений выпускников — Марк Захарович Подольский, долгие годы возглавлявший ее. Марк Захарович, которому уже больше 80 лет, живет школой и учениками (до прошлого года он еще и преподавал). Он каждого своего ученика и через 25-30 лет узнает не только в лицо, не только по имени и фамилии , но и помнит клички, ситуации из жизни, даже кто как учился. Кстати, особенно любил троечников — считал их самыми перспективными(смеется). Он учил нас нестандартно мыслить и сам всегда говорил не шаблонно. Особенно запомнилась его речь на нашем выпускном вечере. Марк Захарович, выступая с напутственным словом, произносит: “Желаю вам всем много в жизни проблем…”. Держит паузу. Все в недоумении. Особенно родители, как же так, какие проблемы в СССР? Но мы то его хорошо знали и ждали завершения мысли. И он продолжает: “Чтобы преодолевая эти проблемы, вы научились настоящей жизни”. Мы тогда посмеялись, какие могут быть проблемы? Размеренная и упорядоченная жизнь, уверенность в завтрашнем дне, все для нас на годы вперед ясно и понятно.

DX: И его слова подтвердились?

М.А: Его слова для нашего поколения оказались пророческими. В тот же год умер Брежнев, потом один за другим Андропов, Черненко. Затем в 1985 году пришел Горбачев — перестройка, ускорение, гласность. За ними кризис, разруха, безработица. Перетряхнувший наше сознание декабрь 1986-го. Затем уже закономерный развал СССР на наших глазах…И теперь, собираясь с одноклассниками, вспоминая слова Марка Захаровича на выпускном, мы понимаем, что он был не только прав, это было предупреждением о том, что нас ждет. И каждую трудность в жизни мы воспринимаем не как свалившуюся на голову неожиданную проблему, а как очередной урок предоставленный жизнью.

DX: После таких теплых отношений со школой, студенческая жизнь, наверное, была более насыщенной?

М.А: Кстати, выбрал я специальность математика из-за своей любимой учительницы – Рамзы Искаковны. До сих пор помню ее слова: «Математик сможет изучить любую профессию — но не каждый может стать математиком». Выбрал самый авторитетный ВУЗ — Казахский Государственный университет. С тех пор с КазГУ у меня многое в жизни связанно. Веселое было студенческое время — учебу совмещал с общественной работой, занятиями в ансамбле народного танца, должностью зампредседателя студсовета и комитета комсомола. В 1984 ушел в армию. Прослужив разведчиком в Монголии вернулся в университет. Первой, кого я встретил в приемной декана, была Ардак, студентка третьего курса. Красавица, отличница, Кировский стипендиат, комсомолка, член комитета комсомола КазГУ. Затем был 1986 год и Декабрьские события…

DX: И как вы восприняли эти события?

М.А: Это был отрезвляющий душ после «идеологического елея». Власть пошла с оружием на свою молодежь. Тогда мы поняли кто есть кто, и что СССР совсем нам не Родина. Мы по-другому стали смотреть на идеологию. Раньше мы свято верили, что государство это защитник, государство тебя учит, оберегает, направляет и т.д. А теперь это же государство начинает с тобой поступать как враг. Мы научились смотреть на жизнь более реалистично. Кстати, во время Декабрьских событий мы ближе начали общаться с Ардак.

DX: Значит и революция и любовь?

М.А: Увиденное сделало нас взрослее. Мы начали больше ценить человеческие отношения, родителей, традиции, семейные ценности. Через год мы с Ардак стали мужем и женой (улыбается). В 1988 году родилась дочь Гулнар. Я учился с утра, Ардак после обеда, и мы у кинотеатра «Целинный» передавали полугодовалую малютку, как эстафету. Через весь город я вез ее домой, и до вечера ждал супругу, боясь потревожить сон дочери. Потом родился наш сын Аскар.

DX: Студенческая семья и двое детей. Не сложно было?

М.А: С одной стороны это был очень интересный период, а с другой, достаточно тяжелый. Материальное положение было слабое, съемное жилье, двое детей. Пришлось самому зарабатывать, брать на себя ответственность. Помогали родители супруги, но все равно не хватало, и весь остальной студенческий период я подрабатывал ночами: был дворником, охранником, приемщиком хлеба…Научился строительным специальностям, на мясокомбинате работал.

В стране перестройка, смутное время. Даже такая ситуация в жизни была, которую не приятно вспоминать. Мы жили на даче у родственников, и как-то глубокой ночью к нам пробрались грабители с оружием. Трое людей в масках с «обрезом» в руках.  Мы студенты – ничего лишнего не было. В итоге они забрали всякую мелочь, и самое главное, костюм, на который я очень долго копил, и в котором на следующее утро должен был пойти защищать диплом…Пришлось ехать на защиту в чужих брюках и рубашке, которые, к тому же, были мне малы – штанина чуть ниже колен. Но не смотря ни на что защитился я на отлично.

DX: Как и где вы начали карьеру?

М.А: Получив дипломы мы вернулись в Кызылорду, хотя родители моей супруги были не очень рады отпускать нас из ее родного Алматы. Но дома нас уже ждали, да и не к лицу было «кызылординскому джигиту» быть в роли «кушик куйеу» — оставаться рядом с родителями супруги. И моя Родина ответила мне взаимностью — здесь получил возможность вырасти профессионально. Но Алматы для нашей семьи город юности и первой любви, наш КазГУ, родной матфак на Кирова-Масанчи, еще «живой» кинотеатр «Целинный», место, где располагалось кафе «Снежок», Никольский рынок, цветы, особый пьянящий воздух, горы, уютные улицы …всегда в памяти.

DX: Вы стремительно поднимались по карьерной лестнице, и уж точно изучили всю образовательную систему «изнутри». Какой прогресс произошел в системе за все время вашей карьеры, что вы особо можете выделить?

М.А: Когда говорят, что Советское образование очень качественное и хорошее – я полностью с этим согласен. Но я не разделяю мнения людей, которые говорят, что нужно применять эту систему сегодня. То образование, соответствовало тому времени, когда все технологии менялись достаточно медленно. Раньше, к примеру, человек мог обучиться работать на одном станке, и так отдать 20 лет жизни одному заводу, соответственно, полученного багажа знаний хватало на всю жизнь. В советское время было три ступени: узнать, понять, и применить – в современное время этого не достаточно. Сейчас технологии очень быстро меняются, и то образование, которое мы получили выходя из стен вуза, оно уже устаревает. Сегодня мы должны учить людей не запоминать готовые знания, а учить понимать проблему, оценить ее и самому находить знания для решения любого вопроса. Наше общество уже понимает, что просто диплом о высшем образовании, просто запомненные знания, мало помогают, это только база.

DX: Как из педагога вы стали политиком? Что этому поспособствовало?

М.А: С самого детства я заниматься общественной работой, состоял в пионерской, комсомольской и других организациях. Я никогда не был «зубрилой», который старается показать свои знания, больше всегда был общественником. Поэтому некая политическая деятельность началась еще в школе. И если бы Союз существовал до сих пор, я бы однозначно был партийным работником, все к этому и шло. С приобретением независимости я пробовал заниматься бизнесом, другими сферами, но больше всего мне нравилось быть в публичной политике, там, где нужно на прямую работать с населением. Люди часто путают, называя всю политику чиновничьей кабинетной работой, я же считаю, что в первую очередь это умение работать с людьми.

DX: Все знают вас как одного из самых ярких депутатов мажилиса парламента, чуть позже вы заняли позицию вице-министра образования — но в одночасье вы решили оставить «теплое кресло» в госаппарате и уволиться по собственному желанию.

М.А: Мой уход из министерства был абсолютно добровольным. Я сделал это открыто, публично. Надо вовремя приходить и вовремя уходить. Безусловно я получил хороший опыт работы. За свои 48 лет я дважды был депутатом, руководителем аппарата акима, заместителем акима области, возглавлял несколько департаментов, занимался бизнесом, был таксистом-извозчиком и работал вице-министром – единственное, только не занимался творческой работой.

DX: Не думали сниматься в кино?

М.А: Хотел бы, даже поступало несколько предложений (улыбается). Вообще люблю кино, болею за развитие отечественного. а на счет творчества, когда-то долго танцевал в ансамблях народного танца. Наверное чуть позже займусь личным творчеством, возможно буду писать книги, может это будут вопросы просвещения молодежи, время покажет.

DX: А кем больше понравилось быть — депутатом или вице-министром?

М.А: Везде понравилось, весь опыт нужный. Теперь у меня есть наиболее полная картина госуправления: знаю как в парламенте принимают законы, как министерство реализует стратегию и управляет отраслью, и как замакима области знаю, как исполняется все на местах. Но есть и отличия. У депутатов больше возможностей для публичной политики. Позиция вице-министра не предполагает публичности, поэтому примерно на год я «выпал» из поля зрения журналистов, но я оставался в соцсетях. В принципе, мне достаточно известности, более важнее обратная связь. Популярность это прикладной инструмент, которым нужно пользоваться в решениях каких-то вопросов и задач. Что важно, у меня нет к этому наркотической зависимости, да и не делал я в своей жизни ничего такого, что можно скрывать от людей. Я не коррупционер, и никогда в жизни, будучи на разных должностных позициях, я не делал ничего, за что мне могло бы быть стыдно. Мне важно оставаться всегда собой и иметь возможность выражать свою точку зрения.

DX: Не так давно, самой обсуждаемой темой в нашей стране стало предложенное переименование Казахстана в «Қазақ Елі», что вы думаете по этому поводу?

М.А: Я поднимал этот вопрос еще год назад. В марте 2013 года вышла моя статья «Возвращение к себе», где я говорил о Қазақ Елі. Это не команда «сверху», а мое личное убеждение, и оно укрепилось в последнее время. Проводить переименование нужно именно сейчас, потому что мир переживает серьезные геополитические события, и для нас это очень важный момент консолидации граждан.

DX: Однако, общественный опрос показал, что большинство казахстанцев против переименования.

М.А: Так происходит, потому что в Казахстане существует две разные аудитории – русскоязычная и казахоязычная. Многие СМИ не изучили мнения тех, кто разговаривает на казахском, а среди них подавляющее большинство поддерживает эту идею. Здесь важна правильная политика, кто-то должен это грамотно объяснить, чтобы в обществе не осталось противоречий и разногласий. Большая ответственность лежит на нас, двуязычных людях, потому что мы видим и чувствуем ситуацию с обеих сторон, мы выполняем роль неких посредников.

К примеру, события на Украине. Я наблюдал что на фейсбуке была огромная разница во мнениях – русскоязычная аудитория чаще относилась с пониманием и иногда соглашалась с позицией России, казахозычная аудитория наоборот — резко и негативно осуждала эти действия. Своей миссией я видел как раз то, чтобы донести тревоги и переживания казахской аудитории, ее ментальности, потому что отстаивание независимости и целостности страны очень болезненная для нас тема.

DX: Такой интересный вопрос — есть ли в Казахстане свобода слова?

М.А: Есть, но еще на определенном уровне развития. Сегодня, как у власти нет монополии на истину в последней инстанции, так и у СМИ нет монополии на информацию. Все уже понимают, что есть официальная пресса, которая говорит, что нужно говорить, и неофициальная. Но нужно понимать, что независимые СМИ никогда не будут рассказывать о всех достижениях власти, потому что у них другие задачи. При этом, люди должны знать обо всем что в стране происходит, о новых законах, возможностях, запретах – как они узнают об этом, если СМИ будут показывать только лишь негатив? Роль официальной прессы – доносить до народа работу государства, чтобы люди могли этим пользоваться. В общем информационном потоке стоит отметить важную роль социальных сетей. В интернете обсуждаются любые темы, и тот же журналист, который с экранов, иногда сквозь зубы, не хотя, рассказал о какой-либо теме, придя домой напишет в соцсетях всю явную картину, все что не попало в эфир. В социальных сетях нельзя обманывать тех, кто тебя читает, с ними надо быть искренним.

DX: Как вы оцениваете информационную политику Казахстана?

М.А: Информационная политика имеет свои проблемы. Все это время действия были направлены «внутрь» страны, и внутренние коммуникации у нас не плохо выстроены – у нас есть свои «официальные говорящие головы», независимые эксперты, глас народа, «жесткие критики», роли уже распределены. Есть госзаказ и мы знаем, что свобода того или иного СМИ зависит от объема субсидий, получаемых от власти. НО, когда Казахстан столкнулся с информационным давлением со стороны, все увидели, что наша система выстроена неправильно. К примеру, выступлением Жириновского, нам пробили такую огромную брешь в информационном поле, что все наши внутренние инструменты перестали работать, особенно в интернете. Я наблюдал появление специальных «групп», которые формировали мнение в интересах другого государства. Не зря Президент, выступая на Совете безопасности сказал, что мы должны защищать свое информационное поле, потому что появились новые вызовы. Мы даже заметили, что под влиянием зарубежной прессы часть населения приняла мнение другой страны. Но ведь у нас даже с самыми близкими странами не может быть одинакового видения, у нас иные цели и иная политика.

DX: А вы за кого? Ваша позиция в этом вопросе?

М.А: Я за законность и решение всех вопросов мирным путем. Мы все должны смотреть на события с дальней перспективой. Что это даст Казахстану в будущем? Меня настораживает тот факт, что есть люди, яростно защищающие агрессию, военное вмешательство, оправдывающие эту братоубийственную войну. Во-первых, нельзя вмешиваться – нравится вам или нет, это другая страна, пусть сами решают. Во-вторых, нельзя подходить с позиции силы, нужно делать все в рамках закона, чем бы это не было оправдано, я не поддерживаю насилие и разделение людей по этносам. Это моя гражданская позиция, и я ее выражаю.

DX: Как вы считаете, события на Украине могут существенно отразиться на нашей стране?

М.А: А ведь уже отразились. Во-первых, мы «встряхнулись», по-другому посмотрели на систему информационной безопасности, и произошедшие реорганизации в структурах нескольких ведомств, произошли как раз благодаря этим событиям. Сегодня мы поняли, что у нас есть проблемы в использовании новых технологий, в частности интернета. Во-вторых, на фоне этих событий наше общество стало друг к другу более терпимее. В первые дни мы разбежались каждый со своими мыслями, но в итоге, люди пришли к чему-то общему. Мы поняли, что если нечто подобное произойдет у нас, никому от этого не будет легче, всем будет плохо, и значит мы должны сделать все, чтобы события не повторились в Казахстане.

DX: От глобального давайте перейдем к более личному. Будучи зрелым мужчиной вам удается очень хорошо выглядеть, об этом не раз говорили многие представительницы прекрасной половины. Вы общественно и социально активны. Но при этом у вас взрослые дети и вы уже дедушка. Как вам удается все совмещать?

М.А: В интересное время живем. На внутрисемейные отношения «отцы и дети» безусловно оказывает влияние социально-экономическая ситуация и динамика происходящих событий. Раньше для нас наши папы были недосягаемы, выглядели очень взрослыми, и мы не только не могли общаться на равных, а боялись даже рядом присесть. Наши отцы знали все, на любой вопрос имели свою точку зрения, их опыт был на голову выше наших книжных знаний. Время было такое — все размеренно и запланированно на годы вперед: школа, высшее образование, распределение, женитьба, квартира по очереди лет через 10, передовик производства, машина, если повезет, к 50 годам, ветеран труда, пенсия (заслуженная). Стабильность была предусмотрена в базовой комплектации. В последние 20-25 лет эта привычная размеренная жизнь изменилась, и часто ставит перед нами сложные вопросы, начались реформы. Нашему поколению, женившихся в конце 80-х приходилось постоянно меняться, на ходу переучиваться, постигать новые знания, отказываться от одних привычек и приобретать новые. Многие из этого поколения находясь постоянно в процессе «модернизации» просто не успели стать солидными «папашами».

DX: А как на это реагируют дети?

М.А: Так получилось, что на глазах у детей, отцы учились новой жизни, вынужденно подстраивались под быстро меняющуюся жизнь. Наверное из-за этого, нынешнее поколение 25-летних, став невольными свидетелями «форсированной модернизации» отцов, сами быстро повзрослели, некоторые даже сформировались серьезнее своих отцов, и это объяснимо — ведь у них не было нашего «стабильного детства». Во многих семьях моего поколения очень близкие отношения с детьми. Они идут рядом по жизни, подставляя друг другу надежное родное плечо, вместе они сильнее и могут быстрее достичь единой цели. Конечно, не всегда и не везде это так. Кстати, некоторые из этих детей уже сами стали родителями. Но я думаю, что они будут другими чем мы (ведь самые большие перемены позади) — серьезными, солидными и «недосягаемы взрослыми» для своих детей нового поколения 2050. А нам, 50-тилетним, надо успеть стать для этих внуков, уже не «модернизированными АТАшками», а настоящими дедушкам — уважаемыми ақсақалами.

DX: Глядя на вас, можно с уверенностью сказать, что ваша жизнь очень интересная и насыщенная. Считаете ли вы себя счастливым человеком?

М.А: Я вывел для себя простую формулу – счастье, это не то, что было или будет, счастье — это то, что есть сейчас. Я чувствую себя счастливым здесь и сейчас, и каждой секундой в своей жизни дорожу. Счастливым меня делает моя семья, друзья, люди вокруг, моя маленькая внучка, которая так по-детски, по доброму смотрит мне в глаза, моя жена, которая каждое утро говорит «Я тебя люблю». Счастье — это не что-то материальное, это простые человеческие радости (улыбается). Сегодняшняя система оценки успешности во многом искажена, не надо ей верить. В жизни все нужно делать с удовольствием, и конечно же, надеяться только на себя. Всем дорогим читателям хочу пожелать чаще прислушиваться к себе, верить в себя, потому что нельзя идти против своего внутреннего мира, ибо оставаться всегда самим собой, это самая большая в жизни роскошь.

 Шынар Оспанова

dixinews.kz